Если говорить людям одну только правду, рано или поздно вас в этом уличат
Название: Фокстрот
Автор: Ирина Бальза
Бета: «я сам себе и небо, и луна…»
Рейтинг: PG-15 ~ R
Пейринг: Синдзи/Хиёри
Жанр: виньетка, романс
- Что за нахальство! Припираешься в гости и сразу начинаешь копаться в чужих вещах, слизняк?! – Хиёри была полной противоположностью временному шинигами: после дня изнурительных тренировок она, казалось, совсем не устала. Выхватив у него фотокарточку, девчонка ответила Куросаки смачный подзатыльник: - Проваливай, недоумок! В следующий раз руки оторву!
Проводив взглядом дышащую обидой спину Ичиго, Хиёри присела на диван, подтянув колени к подбородку, провела пальцем по оторванному уголку снимка. Хорошо, что это юное дарование не успело приглядеться, иначе, хоть и с удивлением, но опознало бы в девушке на фото лютую девочку-вайзарда. Год, когда была сделана фотография, Саругаки точно не помнила, но это была война, Вторая мировая. Лав и Кенсей, замученные бездельем, решили пойти на фронт: им-то что, разве что гигаи подпортят, а выплеснуть энергию куда-то было надо. А Синдзи, доступно и подробно высказав все, что думает по поводу портящих экологию и его настроение бомб, увез всех в Америку. Поближе к своему обожаемому джазу.
Они обосновались в Чикаго, заняв пустующий склад, мало чем отличающийся от оставленного ангара в Каракуре. Вокруг все было другое – дома, люди, язык, еда, но это был просто по-другому раскрашенный фантик, под которым пряталась та же конфета. Или отрава, кому как. Саругаки было невыносимо грустно; несмотря на гигай, она казалась себе призраком, парящим среди спешащих куда-то толп людей, где никто ее не видит.
В тот вечер она вернулась поздно, Лиза и Маширо уже спали, только из-под дверей комнаты Хати виднелась тонкая полоска света. Возле ее комнаты стоял Хирако.
- Я уже думал, тебя Пустые съели! – этих тварей действительно развелось слишком много в последнее время: еще бы, столько лакомых душ вокруг. Зато было на ком тренировать способности вайзардов. – Хэй, да на тебе лица нет! Держи, - он протянул ей большую коробку, и ушел прежде, чем она успела среагировать хотя бы пинком.
Зайдя в комнату, Хиёри сначала подозрительно принюхалась, а затем потрясла странный подарок. От этого идиота можно было ожидать всего, пару недель назад с него сталось сунуть ей за шиворот мокрого хомячка, якобы для поднятия настроения. Травмы получили все трое: она и хомячок – моральные, патлатый полудурок – физические, с занесением в личное тело тяжелым тупым предметом. Так что расслабляться не стоило. Девушка откинула картонную крышку…
Там лежало платье. Неверяще, Хиёри вытащила его, расправила: расшитое золотистыми пайетками темно зеленое платье прямого покроя, без рукавов, с чуть присобранными на плечах лямками и глубоким треугольным вырезом. Так странно. Только сейчас девушка поняла, что до этого никогда не носила платьев. Будто ставя опасный эксперимент, Хиёри стянула штаны и кофту, оставшись в белом хлопковом белье, провела рукой по гладкой ткани подарка.
Застегивая молнию на спине, вайзард прислушалась к новым ощущениям. Непривычно. Странно. Но неудобства не было. Рука сама потянулась вверх, распуская волосы от неуместных с таким нарядом хвостиков, пальцы импровизированной расческой прошлись по прядям. А если еще… Хиёри полезла в ящик старого письменного стола, куда спрятала стащенную у Лизы яркую помаду, которой вообще-то собиралась раскрасить спящего Роуза при удобном случае. Но вещь пригодится и сейчас. Без зеркала, конечно, рисовать контур было страшно неудобно, однако Хиёри Саругаки была не из тех, кто легко сдается. А вот посмотреть бы на результат… А заодно спросить эту блондинистую дылду, с какого перепугу он решил подарить ей шмотку.
С трудом сдержавшись, чтоб хлопком двери не перебудить всех, она тихонько пошла на звуки музыки, доносящиеся из отдаленной части склада. Где музыка – там Хирако, эту примету можно давно вводить в качестве народной, сбоев пока не было.
Неровный свет пары керосиновых фонарей, слишком слабый для такого большого пространства, придавал фигуре Хирако нечто призрачно ирреальное. Парень стоял, прикрыв глаза, рядом с граммофоном и правой рукой дирижировал невидимым оркестром. В кои-то веки играл не джаз, но тоже что-то тягучее.
- М-м, ты привносишь в моду новые тенденции! Кто бы подумал, что мокасины все же будут смотреться с платьем, - выдал Синдзи на автомате. Замер, приглядываясь, и под этим внимательным и непривычно серьезным взглядом Хиёри почувствовала себя неуютно.
- Чего лыбишься, олух? – она нервно одернула подол. Почему он так смотрит? – На кой ляд ты вообще… - договорить ей не дал быстро приблизившийся Хирако, аккуратно стерший пальцем излишек помады у краешка губ.
- Так лучше, маленькая, - и он снова скалится, как довольная лошадь. – Раз уж ты здесь, потанцуешь со мной?
Хиёри инстинктивно отступает на пару шагов. Какой-то сегодня долбанутый вечер. Однозначно.
- С чего бы? Ты опять нанюхался той белой дряни? – она не удержалась, чтоб не напомнить об одном случае, в результате которого любопытному бывшему капитану чуть не выжгло мозги вместе с носовой перегородкой.
Хирако фыркнул и как-то хитро прищурился:
- А-а, ты слишком стесняешься, маленькая девочка, ослепленная моим великолепием! - он едва увернулся от летящего прямо в голову штангенциркуля.
Как жаль, что в платье не было карманов, куда можно было бы спрятать руки. Дурацкая шмотка.
- Не умею я, - презрительно процедила девушка сквозь зубы.
- Я научу, - теперь улыбка Синдзи была теплой, как свет лампы. Он взял ее за руки и вывел в центр комнаты. – Это фокстрот, его придумали здесь же, в Америке, лет тридцать назад.
- И на хрена мне это знать? – она позволяет положить свою руку на плечо Синдзи, невольно подходя ближе.
- Все новое – такое интересное, - он наклоняется к ней, и девушка даже при слабом свете ламп видит на его переносице мелкие веснушки. Ха, этот мерзавец постоянно выводил ее из себя из-за солнечных отметин на ее щеках, а у самого-то! Гад. Она мстительно наступила на остроносый ботинок. – Ауч! Ты грозна, Хиёри, а так ли легко справишься с четырьмя четвертями? Это просто, давай, раз-два-три-четыре, - он неспешно закружил ее по складу, мужественно не обращая внимания на отдавливаемые ноги. – Вот так, спину ровнее, - горячий шепот в самое ухо, почему-то заставивший вспыхнуть: - Пропусти музыку сквозь себя, почувствуй ее душой.
Смешно. Как будто она у них еще есть. Душа.
Они кружатся по старому складу, чудом не задевая груды хлама, валяющиеся в углах, и Хиёри пропускает момент, когда рука Синдзи начинает нежно поглаживать открытую кожу спины, мягкими аккордами пробегая по позвоночнику. Девушка невольно сбивается с ритма, спотыкаясь, и лицо партнера на миг искажает мука. Ага, кажется, она начинает любить эти неудобные туфли.
Раз-два-три-четыре. Синдзи ведет ее, будто убаюкивая, светлые пряди время от времени касаются ее лица, чужой нос скользит по щеке. Легкий целомудренный поцелуй в краешек губ.
Она хочет поцеловать его в ответ, потому что их дружба давно переросла это понятие.
Она хочет ударить наглого ублюдка, осмелившегося покуситься на ее драгоценную персону.
Пока девушка взвешивает на своих внутренних весах все «за» и «против», Хирако прикусывает ее губу, сцеловывая вишневую помаду, и улыбается, когда острый язычок Хиёри касается его зубов. Ее первый поцелуй. Она и не ожидала, что это будет так приятно, а сердце забьется часто-часто. Глупое-глупое сердце.
Они уже не танцевали, медленно покачиваясь абсолютно не в такт, да и сама музыка, казалось, осталась где-то далеко на периферии сознания.
Раз. Синдзи, обнимая, разворачивает ее спиной к себе, ставя на ближайший ящик, чтобы не мешала разница в росте.
Два. Его руки, поглаживая талию, спускаются вниз и возвращаются обратно, приподнимая подол.
Три. Она запрокидывает голову, открывая шею, в которую незамедлительно впиваются влажным поцелуем.
Четыре. Теплые пальцы, отодвинув ткань скромного белья, раздвигают мягкие складочки, обводят холмик клитора, будто дразня. Хиёри дышит чаще, прикрывая глаза, ее рука мертвой хваткой вцепляется в волосы вайзарда, не позволяя отстраниться от ставшей одной сплошной эрогенной зоной шеи. У девушки вырывается полувсхлип-полувздох, когда вторая рука парня слегка сжимает ее сосок через ткань платья. Долбаный придурок. Как хорошо.
Хиёри сама целует ухмыляющиеся даже сейчас губы и приглушенно стонет: нахальный язык начинает двигаться в унисон ласкающей ее руке. Еще. Еще-еще-еще. Твою мать, судя по тихому хмыканью, она сказала это вслух. Во всяком случае, пальцы и не думают останавливаться, и через пару бесконечно долгих мгновений она выгибается дугой в объятиях парня. А этот фокстрот, оказывается, замечательная штука.
Сколько она так простояла, пытаясь успокоить тяжелое дыхание, сказать было сложно, но возбуждение Хирако, отчетливо ощущаемое сзади, никуда деваться не собиралось. И теперь уже очередь девушки хмыкать, протягивая ладонь к ремню его брюк, но ее руку перехватывают.
- Не надо, маленькая, - он улыбается, отводя прядь волос с ее лица.
Саругаки фыркает, выворачиваясь из кольца рук.
- Как хочешь, ты ж на свои простыни отдрачиваться будешь, дурень, - она направляется вглубь склада, к своей комнате, но ее быстро перехватывают.
- Погоди!
Девушка оборачивается.
- Улыбочку! Сейчас вылетит птичка! – в руках Синдзи фотоаппарат с большой вспышкой, полностью ослепившей ее на некоторое время.
- Имбецил! – она яростно пытается проморгаться. Ничего не видя, Хиёри только слышит довольный смех Синдзи и чувствует, как ее снова целуют.
- А теперь принцессе пора спать.
***
- Семнадцатое сентября тысяча девятьсот сорок второго года.
Хиёри поднимает глаза – рядом с ней на мягком сидении уютно пристроился Хирако.
- А я и забыла уже.
- Дату, но не событие, верно? – ласковым пушистым котом он трется о ее щеку, за что получает чувствительный тычок под ребра.
Конечно, не забыла. Она до сих пор хранит свое первое и единственное платье.
- А все-таки, Синдзи, почему ты подарил мне эту цветастую тряпку?
Он делает вид, что задумался.
- Ну как же, твои треники так легко задрать бы не получилось! – и через секунду вайзард со стоном зажимает кровоточащий нос под гневные матерные вопли девушки.
Автор: Ирина Бальза
Бета: «я сам себе и небо, и луна…»
Рейтинг: PG-15 ~ R
Пейринг: Синдзи/Хиёри
Жанр: виньетка, романс
Дисклеймер: не отрекаются, любя, но Кубо суров, как Челябинск.
- Что за нахальство! Припираешься в гости и сразу начинаешь копаться в чужих вещах, слизняк?! – Хиёри была полной противоположностью временному шинигами: после дня изнурительных тренировок она, казалось, совсем не устала. Выхватив у него фотокарточку, девчонка ответила Куросаки смачный подзатыльник: - Проваливай, недоумок! В следующий раз руки оторву!
Проводив взглядом дышащую обидой спину Ичиго, Хиёри присела на диван, подтянув колени к подбородку, провела пальцем по оторванному уголку снимка. Хорошо, что это юное дарование не успело приглядеться, иначе, хоть и с удивлением, но опознало бы в девушке на фото лютую девочку-вайзарда. Год, когда была сделана фотография, Саругаки точно не помнила, но это была война, Вторая мировая. Лав и Кенсей, замученные бездельем, решили пойти на фронт: им-то что, разве что гигаи подпортят, а выплеснуть энергию куда-то было надо. А Синдзи, доступно и подробно высказав все, что думает по поводу портящих экологию и его настроение бомб, увез всех в Америку. Поближе к своему обожаемому джазу.
Они обосновались в Чикаго, заняв пустующий склад, мало чем отличающийся от оставленного ангара в Каракуре. Вокруг все было другое – дома, люди, язык, еда, но это был просто по-другому раскрашенный фантик, под которым пряталась та же конфета. Или отрава, кому как. Саругаки было невыносимо грустно; несмотря на гигай, она казалась себе призраком, парящим среди спешащих куда-то толп людей, где никто ее не видит.
В тот вечер она вернулась поздно, Лиза и Маширо уже спали, только из-под дверей комнаты Хати виднелась тонкая полоска света. Возле ее комнаты стоял Хирако.
- Я уже думал, тебя Пустые съели! – этих тварей действительно развелось слишком много в последнее время: еще бы, столько лакомых душ вокруг. Зато было на ком тренировать способности вайзардов. – Хэй, да на тебе лица нет! Держи, - он протянул ей большую коробку, и ушел прежде, чем она успела среагировать хотя бы пинком.
Зайдя в комнату, Хиёри сначала подозрительно принюхалась, а затем потрясла странный подарок. От этого идиота можно было ожидать всего, пару недель назад с него сталось сунуть ей за шиворот мокрого хомячка, якобы для поднятия настроения. Травмы получили все трое: она и хомячок – моральные, патлатый полудурок – физические, с занесением в личное тело тяжелым тупым предметом. Так что расслабляться не стоило. Девушка откинула картонную крышку…
Там лежало платье. Неверяще, Хиёри вытащила его, расправила: расшитое золотистыми пайетками темно зеленое платье прямого покроя, без рукавов, с чуть присобранными на плечах лямками и глубоким треугольным вырезом. Так странно. Только сейчас девушка поняла, что до этого никогда не носила платьев. Будто ставя опасный эксперимент, Хиёри стянула штаны и кофту, оставшись в белом хлопковом белье, провела рукой по гладкой ткани подарка.
Застегивая молнию на спине, вайзард прислушалась к новым ощущениям. Непривычно. Странно. Но неудобства не было. Рука сама потянулась вверх, распуская волосы от неуместных с таким нарядом хвостиков, пальцы импровизированной расческой прошлись по прядям. А если еще… Хиёри полезла в ящик старого письменного стола, куда спрятала стащенную у Лизы яркую помаду, которой вообще-то собиралась раскрасить спящего Роуза при удобном случае. Но вещь пригодится и сейчас. Без зеркала, конечно, рисовать контур было страшно неудобно, однако Хиёри Саругаки была не из тех, кто легко сдается. А вот посмотреть бы на результат… А заодно спросить эту блондинистую дылду, с какого перепугу он решил подарить ей шмотку.
С трудом сдержавшись, чтоб хлопком двери не перебудить всех, она тихонько пошла на звуки музыки, доносящиеся из отдаленной части склада. Где музыка – там Хирако, эту примету можно давно вводить в качестве народной, сбоев пока не было.
Неровный свет пары керосиновых фонарей, слишком слабый для такого большого пространства, придавал фигуре Хирако нечто призрачно ирреальное. Парень стоял, прикрыв глаза, рядом с граммофоном и правой рукой дирижировал невидимым оркестром. В кои-то веки играл не джаз, но тоже что-то тягучее.
- М-м, ты привносишь в моду новые тенденции! Кто бы подумал, что мокасины все же будут смотреться с платьем, - выдал Синдзи на автомате. Замер, приглядываясь, и под этим внимательным и непривычно серьезным взглядом Хиёри почувствовала себя неуютно.
- Чего лыбишься, олух? – она нервно одернула подол. Почему он так смотрит? – На кой ляд ты вообще… - договорить ей не дал быстро приблизившийся Хирако, аккуратно стерший пальцем излишек помады у краешка губ.
- Так лучше, маленькая, - и он снова скалится, как довольная лошадь. – Раз уж ты здесь, потанцуешь со мной?
Хиёри инстинктивно отступает на пару шагов. Какой-то сегодня долбанутый вечер. Однозначно.
- С чего бы? Ты опять нанюхался той белой дряни? – она не удержалась, чтоб не напомнить об одном случае, в результате которого любопытному бывшему капитану чуть не выжгло мозги вместе с носовой перегородкой.
Хирако фыркнул и как-то хитро прищурился:
- А-а, ты слишком стесняешься, маленькая девочка, ослепленная моим великолепием! - он едва увернулся от летящего прямо в голову штангенциркуля.
Как жаль, что в платье не было карманов, куда можно было бы спрятать руки. Дурацкая шмотка.
- Не умею я, - презрительно процедила девушка сквозь зубы.
- Я научу, - теперь улыбка Синдзи была теплой, как свет лампы. Он взял ее за руки и вывел в центр комнаты. – Это фокстрот, его придумали здесь же, в Америке, лет тридцать назад.
- И на хрена мне это знать? – она позволяет положить свою руку на плечо Синдзи, невольно подходя ближе.
- Все новое – такое интересное, - он наклоняется к ней, и девушка даже при слабом свете ламп видит на его переносице мелкие веснушки. Ха, этот мерзавец постоянно выводил ее из себя из-за солнечных отметин на ее щеках, а у самого-то! Гад. Она мстительно наступила на остроносый ботинок. – Ауч! Ты грозна, Хиёри, а так ли легко справишься с четырьмя четвертями? Это просто, давай, раз-два-три-четыре, - он неспешно закружил ее по складу, мужественно не обращая внимания на отдавливаемые ноги. – Вот так, спину ровнее, - горячий шепот в самое ухо, почему-то заставивший вспыхнуть: - Пропусти музыку сквозь себя, почувствуй ее душой.
Смешно. Как будто она у них еще есть. Душа.
Они кружатся по старому складу, чудом не задевая груды хлама, валяющиеся в углах, и Хиёри пропускает момент, когда рука Синдзи начинает нежно поглаживать открытую кожу спины, мягкими аккордами пробегая по позвоночнику. Девушка невольно сбивается с ритма, спотыкаясь, и лицо партнера на миг искажает мука. Ага, кажется, она начинает любить эти неудобные туфли.
Раз-два-три-четыре. Синдзи ведет ее, будто убаюкивая, светлые пряди время от времени касаются ее лица, чужой нос скользит по щеке. Легкий целомудренный поцелуй в краешек губ.
Она хочет поцеловать его в ответ, потому что их дружба давно переросла это понятие.
Она хочет ударить наглого ублюдка, осмелившегося покуситься на ее драгоценную персону.
Пока девушка взвешивает на своих внутренних весах все «за» и «против», Хирако прикусывает ее губу, сцеловывая вишневую помаду, и улыбается, когда острый язычок Хиёри касается его зубов. Ее первый поцелуй. Она и не ожидала, что это будет так приятно, а сердце забьется часто-часто. Глупое-глупое сердце.
Они уже не танцевали, медленно покачиваясь абсолютно не в такт, да и сама музыка, казалось, осталась где-то далеко на периферии сознания.
Раз. Синдзи, обнимая, разворачивает ее спиной к себе, ставя на ближайший ящик, чтобы не мешала разница в росте.
Два. Его руки, поглаживая талию, спускаются вниз и возвращаются обратно, приподнимая подол.
Три. Она запрокидывает голову, открывая шею, в которую незамедлительно впиваются влажным поцелуем.
Четыре. Теплые пальцы, отодвинув ткань скромного белья, раздвигают мягкие складочки, обводят холмик клитора, будто дразня. Хиёри дышит чаще, прикрывая глаза, ее рука мертвой хваткой вцепляется в волосы вайзарда, не позволяя отстраниться от ставшей одной сплошной эрогенной зоной шеи. У девушки вырывается полувсхлип-полувздох, когда вторая рука парня слегка сжимает ее сосок через ткань платья. Долбаный придурок. Как хорошо.
Хиёри сама целует ухмыляющиеся даже сейчас губы и приглушенно стонет: нахальный язык начинает двигаться в унисон ласкающей ее руке. Еще. Еще-еще-еще. Твою мать, судя по тихому хмыканью, она сказала это вслух. Во всяком случае, пальцы и не думают останавливаться, и через пару бесконечно долгих мгновений она выгибается дугой в объятиях парня. А этот фокстрот, оказывается, замечательная штука.
Сколько она так простояла, пытаясь успокоить тяжелое дыхание, сказать было сложно, но возбуждение Хирако, отчетливо ощущаемое сзади, никуда деваться не собиралось. И теперь уже очередь девушки хмыкать, протягивая ладонь к ремню его брюк, но ее руку перехватывают.
- Не надо, маленькая, - он улыбается, отводя прядь волос с ее лица.
Саругаки фыркает, выворачиваясь из кольца рук.
- Как хочешь, ты ж на свои простыни отдрачиваться будешь, дурень, - она направляется вглубь склада, к своей комнате, но ее быстро перехватывают.
- Погоди!
Девушка оборачивается.
- Улыбочку! Сейчас вылетит птичка! – в руках Синдзи фотоаппарат с большой вспышкой, полностью ослепившей ее на некоторое время.
- Имбецил! – она яростно пытается проморгаться. Ничего не видя, Хиёри только слышит довольный смех Синдзи и чувствует, как ее снова целуют.
- А теперь принцессе пора спать.
***
- Семнадцатое сентября тысяча девятьсот сорок второго года.
Хиёри поднимает глаза – рядом с ней на мягком сидении уютно пристроился Хирако.
- А я и забыла уже.
- Дату, но не событие, верно? – ласковым пушистым котом он трется о ее щеку, за что получает чувствительный тычок под ребра.
Конечно, не забыла. Она до сих пор хранит свое первое и единственное платье.
- А все-таки, Синдзи, почему ты подарил мне эту цветастую тряпку?
Он делает вид, что задумался.
- Ну как же, твои треники так легко задрать бы не получилось! – и через секунду вайзард со стоном зажимает кровоточащий нос под гневные матерные вопли девушки.
@музыка: фокстрот
@настроение: военно-тыловое, Ремарк
@темы: Хирако Синдзи, Саругаки Хиёри, фанфик, Bleach
-
-
08.02.2011 в 00:14автор, я вас люблю
-
-
08.02.2011 в 00:15-
-
08.02.2011 в 08:35-
-
08.02.2011 в 09:33-
-
08.02.2011 в 09:34-
-
08.02.2011 в 10:45-
-
08.02.2011 в 11:40но боже мой оно чудесно! создает такое неповторимое настроение!!!
Травмы получили все трое: она и хомячок – моральные, патлатый полудурок – физические, с занесением в личное тело тяжелым тупым предметом. вот эта строчка вообще убила)
-
-
08.02.2011 в 11:46-
-
08.02.2011 в 11:53-
-
17.03.2011 в 09:22опечаточка